Так вот ты какой, русский Playboy

Учись, студент - Ученые вычислили самую выгодную рекламу в мире.

– Как случилось, что вы стали главным редактором? Как вас нашли американцы?

– В конце 80-х – начале 90-х годов я был в высшей степени разъездным космополитичным человеком. В Америке, в Англии я проводил довольно много времени и водил дружбу, а также и профессиональные отношения со многими тогдашними шишками, в диапазоне от Ричарда Брэнсона до Руперта Мердока. В общем, был в международном контексте широко известным человеком.

К тому же обладал, как я понимаю, неким набором характеристик, которые в представлении руководителей Playboy International делали меня очень подходящей кандидатурой. Я был молод, но не слишком, то есть достаточно опытен (в 1994-м году, когда мне было сделано предложение, мне было 39 лет). Был неплох собой, прекрасно владел английским языком, был человеком трендовым. К тому же, не был чересчур отягощен ни семьей, ни работой. Семья у меня была тогда, скорее, заочная: тогдашняя жена Светлана, проживала, в основном, в Лондоне, а я все-таки большую часть времени был в Москве.

Что до работы, то у меня была такая поганая, интенсивная и обязывающая работа в начале 1994-го года... В это сейчас сложно поверить, но – факт, я был начальником музыкального вещания российского телевидения. Ни много, ни мало. Потом я оттуда ушел и перешел в марте 1994-го на НТВ, с подачи Лени Парфенова. Там жизнь у меня была более вольготной.

Даже объективно глядя, я, наверное, был для них оптимальной фигурой. Тем более, если учесть, что человек я – пишущий. В то время я постоянно писал англоязычную колонку в Moscow Times, и писал примерно одинаково и по-русски, и по-английски. Я так думаю, что, наверное, у меня был единственный минус – среди большого количества плюсов. У меня не было опыта редакторской работы.

Предложение мне было сделано в хитрой, витиеватой форме: меня спросили, как я считаю, имел ли бы в России успех такой журнал, как Playboy, а если бы я вдруг стал делать русский Playboy, то как? Я всегда любил поболтать, порассуждать, поанализировать, и на эти вопросы дал развернутый ответ. Он, по всей видимости, американцам очень понравился.

Буквально через неделю-две после этого мне было сделано официальное предложение. И произошло это где-то в октябре 94-го года. Предложение было озвучено Дерком Сауэром, владельцем Independent Media. В нем уже были один – два глянцевых журнала, уже существовал Cosmopolitan. И при этом издательстве с 1 января 1995-го года мы запустили контору под названием «редакция российского журнала Playboy».

С точки зрения административно-экономической, это было франшизой. Мы получали бренд, бесплатные материалы из американского Playboy и за это выплачивали фиксированную сумму, некую license fee.

– Как вас ограничивали в тематическом смысле?

– Никак не ограничивали. Они мне, с одной стороны, доверяли, а с другой, американцы из Playboy International не владели русским языком. Ни начальник этой империи Генри Маркс, ни его подчиненные. Так что при всем желании достаточно трудно им было меня ограничивать.

Чем они действительно интересовались, так это обложками и девушками месяца. Это все же фирменное, плейбоевское. Кроме того, по договору были железобетонными рубрики, которые обязательно должны быть в журнале: помимо девушки месяца и центрального разворота, обязательными были рубрика анекдотов, «мужчины-женщины» и Playboy-советчик – ответы на интимные письма читателей. Должны были быть и карикатуры.

– Но вы как-то говорили, что тема гомосексуализма, например, в Playboy была табу.

– Нет, никаких табу не было, но тема гомосексуализма – вообще не плейбоевская тема. И притом, что табу не было, я не помню, чтобы у нас были какие-то активные обсуждения этой темы. Если бы она меня в какой-то степени возбуждала, в положительном или отрицательном смысле, то, думаю, мы бы сделали какие-то материалы и об этом. Но меня эта тема оставляет абсолютно равнодушным. Я и не гомофил, и не гомофоб.

Не то, чтобы табу, но до некоторой степени существовала некая линия русского глянца, который до сих пор неукоснительно придерживается ее. Линия эта гласила, что от политики надо держаться на расстоянии. А я постоянно шел по грани: давал много интервью с политиками (у нас были все – от Юрия Лужкова до Бориса Немцова), со всякими политизированными медиаперсонажами (от Евгения Киселева до Михаила Жванецкого). Но такого жанра, как политические расследования, у нас, конечно, не было. Это было общей линией глянцевых журналов Independent Media и вообще глянца в России до сих пор.

– Сейчас и GQ, и Esquire пытаются писать на политические темы.

– Но это политика на уровне лукавства, то, что в советское время еще называлось «фигой в кармане». Одно дело все-таки «Новая газета», а другое – GQ.

– Ну, с «Новой» вообще мало что сравнится.

– Ну да.

– А было процентное ограничение, какое количество американских материалов вы должны использовать?

– Не было. Мы могли зачерпывать пятерней сколько угодно материалов, причем не только из текущих изданий, но из всего американского архива. Я этим пользовался: мы давали интервью аж 1960 – 1970-х годов из американского Playboy.

А если говорить о цифрах, то единственная история, которая приходит мне на ум [на эту тему], – это веселые отношения с Госкомпечати. Я регулярно ездил на Пушкинскую площадь – для того, чтобы их успокоить. Скандалов поначалу было очень много. И я понял, что для чиновников очень важно, чтобы были какие-то четко сформулированные, пусть и идиотские, и взятые с потолка правила. Вот мы с потолка и взяли такое правило, что в каждом журнале ...читать дальше

Пластическая хирургия для маньяков

Почему мужчины пользуются услугами проституток

Отчаянные женщины и пластическая хирургия

Хирург, который прооперировал себя сам

Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста

www.Game-Ninja.ru: мини-игры на любой вкус

Синдикация материалов